Деисусный чин – священный центр высокого русского иконостаса, ибо в нем помещено сердце мира – образ Спасителя. Деисусный, или апостольский, ряд иконостаса в полной мере заслуживает название «чин»: в нем наиболее строго определен основной состав образов и место каждого из них.
|
ISBN - 978-5-7793-4151-6
|
|
|
|
Деисусный чин – священный центр высокого русского иконостаса, ибо в нем помещено сердце мира – образ Спасителя. Деисусный, или апостольский, ряд иконостаса в полной мере заслуживает название «чин»: в нем наиболее строго определен основной состав образов и место каждого из них.
|
об авторе
Яковлева Нонна Александровна – доктор искусствоведения, профессор, действительный член Академии гуманитарных наук, член Союза художников, член Ассоциации искусствоведов (АИС). Автор более 130 научных, научно-методических и публицистических работ, в т. ч. книг по истории искусства, учебных пособий, детских книг о Петербурге, о русской исторической живописи, иконе.
|
Книга посвящена деисусному чину, занимающему центральное место в высоком иконостасе русского храма. Иконостас являет таинства литургии духовному взору человека. Расположение святых в деисусе – собственно «чин», порядок, в неизменности которого каждое из лиц имеет свое раз и навсегда определенное место, отвечает организующему принципу церковной иерархии. Число икон в деисусе могло быть весьма значительным. Поскольку смысл слова «деисус» сближается с греческим «деисис» – моление, то и соответствующий ярус иконостаса сформировался и закрепился как ряд молящихся святых, обращенных и жестами, и лицами к центральному образу Иисуса Христа. Данное издание рассказывает об образах, входящих в состав деисусного чина русского высокого иконостаса, а также о прославленных в русском иконописании деисусах, являющихся сокровищами древнерусского искусства.
Книга написана внятным и доступным верующему человеку языком и содержит более 300 высококачественных репродукций древних образов из иконостасов соборов Московского Кремля, Троице-Сергиевой лавры, а также из собраний музеев Москвы, Санкт-Петербурга, Новгорода, Пскова и др.
Если вы принадлежите к тому большинству русских людей, кто сегодня, искренне считая себя православным, с горечью осознает, как много ему еще нужно понять и принять сердцем, дабы укрепилась его вера, как многое еще скрыто от его взора, купите эту книгу. В ней рассказано о главной иконе храма – иконостасе.
Для прихожан, а также для всех, интересующихся русской духовной культурой.
|
Предисловие
|
Серия книг-альбомов «Зримые свидетели мира незримого. Русский высокий иконостас» предназначена для широкого круга читателей, поскольку представляет русскую икону и как общечеловеческое достояние – памятник культуры и искусства, и как часть литургии – предмет сакральный. Обращаем ваше внимание на то, что вместо слова «иконопись», укоренившегося в нашем языке с той поры, как между иконой и картиной был поставлен невидимый, но ощутимый знак равенства, мы употребляем исконное и точное слово иконописание, закономерно определяющее икону как образное – видимое Священное Писание: родовое различие между картиной и иконой определяется присутствием в иконе благодати Духа Святого и обусловлено ее особым предназначением. Картина как произведение искусства есть орудие познания мира и самопознания человека, в этом мире живущего, она может выступать как средство воспитания человека и обладает целым спектром функций самых разнообразных. Способность производить впечатление, ведущее к богопознанию путем соединения с Духом Господним, свойственна лишь иконе как благодатному образу.
Все иные различия между художественным и благодатным образами вторичны и являются следствием основного.
Моленные персональные иконы – и об этом говорилось и писалось не единожды – являют взору молящегося не тяжелую материальную плоть, но плоть преображенную, прославленную. В то же время, будучи свидетельством воплощения Господня и истинного бытия Его Пречистой Матери, апостолов, сил небесных и всего сонма святых, персональные образы сохраняют документальность в той мере, какая позволяет персонифицировать изображение, но не стесняет его необъятной многогранности.
Вероучительные иконы (прежде всего догматические, но также и священно-исторические, а также притчевые) представляют собою, особенно в поздние предсинодальные времена (не говоря уж о синодальных), некую переходную форму от иконы к картине.
Сравнение иконы и картины, иконописания и живописи сложно и многоаспектно, исследуется во многих издаваемых ныне сочинениях богословов и искусствоведов, так что интересующиеся могут найти книги об иконописании в библиотеках и магазинах.
Для того, кто с детства посещает церковь и знаком с текстами Библии – книгами Ветхого и Нового Завета и иной духовной литературой, в альбомах этой серии интересными могут быть сведения о выдающихся памятниках русского иконописания и особенно – иллюстративный блок. Издатели постарались, чтобы красота и светоносность русской иконы были на этих страницах переданы достойно.
Человеку же светскому, и особенно стоящему на пороге храма, могут быть интересны и полезны пересказанные в доступной форме церковные предания, извлечения из текстов Священного Писания, а также молитвы, связанные с воспроизводимыми образами, о которых рассказано на этих страницах. И, конечно, сведения о чуде русского высокого иконостаса.
Иконостас – это высокая стена, отделяющая алтарь, в котором происходит таинство преложения Святых Даров, от средней части храма, в которой находятся молящиеся. Вопреки распространенному мнению, иконостас не скрывает таинства литургии, а являет их духовному взору человека.
Ученый, изобретатель, богослов отец Павел Флоренский полагал, что ограничение алтаря необходимо, но «возможно только реальностями двойственной способности восприятия»: «Небо от земли, горнее от дольнего, алтарь от храма может быть отделен только видимыми свидетелями мира невидимого, – живыми символами соединения того и другого, иначе – святыми тварями. <...> Они, свидетели, – можно сказать, возникают на границе видимого и невидимого <…> Они – живая душа человечества, которою оно взошло в мир горний, отложив призрачные мечтания при переходе и, восприняв иной мир, при возвращении долу, себя самих преобразили в ангельские образы мира ангельского».
«Это ”облак свидетелей” (Евр. 12:1) – святых, – пишет далее отец Павел, объясняя, что есть иконостас как духовная реальность. – Они обступают алтарь, ими, ”живыми камнями”, построена живая стена иконостаса, ибо они – одновременно в двух мирах и совмещают в себе жизнь здешнюю и жизнь тамошнюю». И продолжает: «Иконостас есть видение. Иконостас есть явление святых и ангелов – агиофания и ангелофания, явление небесных свидетелей, и прежде всего Богоматери и Самого Христа во плоти, – свидетелей, возвещающих о том, что по ту сторону плоти. Иконостас есть сами святые. И если бы все молящиеся в храме были достаточно одухотворены, если бы зрение всех молящихся было достаточно видящим, то никакого другого иконостаса, кроме предстоящих Самому Богу свидетелей Его, своими ликами и своими словами возвещающих Его страшное и славное присутствие, в храме и не было бы. По немощности духовного зрения молящихся, Церкви, в заботе о них, приходится пристраивать некоторое пособие духовной вялости: эти небесные видения, яркие, четкие и светлые, отмечать, закреплять вещественно, след их связывать краскою. Но этот костыль духовности, вещественный иконостас, не прячет что-то от верующих – любопытные и острые тайны, как по невежеству и самолюбию вообразили некоторые, а, напротив, указывает им, полуслепым, на тайны алтаря, открывает им, хромым и увечным, вход в иной мир, запертый от них собственною их косностью, кричит им в глухие уши о Царствии Небесном, после того как оказались они недоступными речи в обыкновенный голос <…> Снимите вещественный иконостас, и тогда алтарь, как таковой, из сознания толпы вовсе исчезнет, закроется капитальною стеною. Но вещественный иконостас не заменяет собою иконостаса живых свидетелей и ставится не вместо них, а – лишь как указание на них, чтобы сосредоточить молящихся вниманием на них».
Русский высокий иконостас сформировался в XIV–XVI веках. В византийских храмах алтарь отделен от открытой части внутреннего пространства храма невысокой преградой. Русский иконостас простирается высоко вверх, почти до сводов. В нем представлены все важнейшие иконы Православной Церкви, и притом в строго определенном порядке, так что иконостас, как храм в целом, как алтарная часть, как росписи на стенах храма, как каждая икона, – это своего рода микрокосмос, подобие горнего мира – рая на земле.
Основные ярусы (ряды, чины), составляющие иконостас, если смотреть снизу вверх, обычно располагаются следующим образом: местный, праздничный, деисус, пророческий, праотеческий.
В центре местного ряда – Царские врата, главный вход в алтарь. На них, как правило, изображено Благовещение (на левой для молящегося створке – Архангел Гавриил, на правой – Дева Мария) и четыре евангелиста. Эти иконы символизируют вход для человечества в рай, открытый Богом Словом – Христом, Благую весть о Явлении Кого Деве Марии возвестил Архангел Гавриил, а всему человечеству – апостолы и евангелисты.
По сторонам от Царских врат располагаются наиболее почитаемые иконы. Это прежде всего обязательные для местного ряда любого, даже самого маленького и сокращенного иконостаса образы Господа Иисуса Христа и Пречистой Его Матери, храмовая престольная икона (в храме Покрова – Покров, в храме Николы Угодника – святителя Николая и т. д.), общерусские святыни и местночтимые, нередко чудотворные иконы. Потому ряд и называется местным.
Главный по значимости ряд высокого иконостаса – это деисусный чин, или деисис. О его составе рассказано в этом выпуске.
Над или под деисусом обычно помещается праздничный ряд. Уже по названию ясно, что в него входят иконы с изображением главных христианских праздников, прежде всего двунадесятых – важнейших для христиан – после Светлого Христова праздника Воскресения – Пасхи. В это число входят непереходящие (с постоянными датами) и переходящие праздники, даты которых зависят от дня Пасхи, вычисляемого каждый год по лунно-солнечному календарю: Светлое Христово Воскресение; Рождество Пресвятой Богородицы; Введение во храм Пресвятой Богородицы; Благовещение Пресвятой Богородицы; Рождество Христово; Крещение, или Богоявление; Преображение Господне; Вход Господень в Иерусалим; Вознесение; Пятидесятница. День Святой Троицы. Праздник сошествия Духа Святого на апостолов; Успение Пресвятой Богородицы; Воздвижение Креста Господня. Праздничный ряд иконостаса представляет Новозаветный благодатный период Церкви. Иконы этого ряда складываются в «годовой литургический круг» самых торжественных событий, в которых отражены этапы спасения человечества.
Пророческий ярус являет «Ветхозаветную церковь от Моисея до Христа, период подзаконный. В центре этого ряда образ Знамения Богоматери» – символ осуществления пророчеств.
Праотеческий ярус представляет первоначальную Ветхозаветную церковь – от праотца Адама до получения Моисеем закона (предзаконный, или дозаконный период). Помещаемый в центре этого ряда образ святой Троицы Ветхозаветной являет древний Завет Бога с человеком и «первое Откровение Триединого Бога».
Русский высокий иконостас не есть элемент декоративного убранства храма. Он открывает человеку картину рая, являемого в алтаре, и воплощает встречное движение Бога к человеку и человека к Богу. В кристально ясной и совершенной композиции иконостаса воплощено великое таинство: «В ответ на божественное откровение снизу вверх идут пути восхождения человека: через принятие евангельского благовестия (евангелисты на царских вратах), сочетание воли человеческой с волей Божией (образ Благовещения здесь и есть образ сочетания этих двух воль), через молитву и наконец через причащение таинству Евхаристии осуществляет человек свое восхождение к тому, что изображает деисисный чин, к единству церкви».
Не все те иконы, о которых будет сказано далее и репродукции которых включены в этот альбом, входили в состав какого-либо иконостаса. Но они представляют собою неотъемлемую и прекраснейшую часть нашего национального наследия – общерусского иконостаса, являющего православному человеку небесных его покровителей, Царствие небесное, Церковь Христову.
|
Содержание
|
Деисусный, или апостольский, чин
|
8
|
Образ Спасителя
|
12
|
Образ Богоматери
|
20
|
Образ святого Иоанна Крестителя
|
24
|
Архангелы Михаил и Гавриил
|
35
|
Апостолы Господни
|
52
|
Святые первоверховные апостолы Андрей Первозванный и Симон-Петр, сыновья Ионины
|
55
|
Святые апостолы Иаков и Иоанн Богослов, сыны Зеведеевы
|
69
|
Деяния и труды святого апостола Павла
|
74
|
Святители
|
83
|
Святитель Василий Великий
|
84
|
Святитель Иоанн Златоуст
|
87
|
Святители Григорий Богослов и Григорий Палама
|
88
|
Святые великомученики
|
91
|
Прославленные деисусные чины в русском иконописании
|
96
|
Высоцкий деисусный чин, 1387–1395, Константинополь
|
98
|
Деисусный чин иконостаса Благовещенского собора
|
108
|
Звенигородский чин преподобного Андрея Рублева
|
128
|
Васильевский чин (деисусный чин иконостаса Успенского собора во Владимире)
|
134
|
Деисусный чин иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры
|
148
|
|
ISBN - 978-5-7793-4151-6
|
|
|
|
Деисусный чин – священный центр высокого русского иконостаса, ибо в нем помещено сердце мира – образ Спасителя. Деисусный, или апостольский, ряд иконостаса в полной мере заслуживает название «чин»: в нем наиболее строго определен основной состав образов и место каждого из них.
|
об авторе
Яковлева Нонна Александровна – доктор искусствоведения, профессор, действительный член Академии гуманитарных наук, член Союза художников, член Ассоциации искусствоведов (АИС). Автор более 130 научных, научно-методических и публицистических работ, в т. ч. книг по истории искусства, учебных пособий, детских книг о Петербурге, о русской исторической живописи, иконе.
|
Книга посвящена деисусному чину, занимающему центральное место в высоком иконостасе русского храма. Иконостас являет таинства литургии духовному взору человека. Расположение святых в деисусе – собственно «чин», порядок, в неизменности которого каждое из лиц имеет свое раз и навсегда определенное место, отвечает организующему принципу церковной иерархии. Число икон в деисусе могло быть весьма значительным. Поскольку смысл слова «деисус» сближается с греческим «деисис» – моление, то и соответствующий ярус иконостаса сформировался и закрепился как ряд молящихся святых, обращенных и жестами, и лицами к центральному образу Иисуса Христа. Данное издание рассказывает об образах, входящих в состав деисусного чина русского высокого иконостаса, а также о прославленных в русском иконописании деисусах, являющихся сокровищами древнерусского искусства.
Книга написана внятным и доступным верующему человеку языком и содержит более 300 высококачественных репродукций древних образов из иконостасов соборов Московского Кремля, Троице-Сергиевой лавры, а также из собраний музеев Москвы, Санкт-Петербурга, Новгорода, Пскова и др.
Если вы принадлежите к тому большинству русских людей, кто сегодня, искренне считая себя православным, с горечью осознает, как много ему еще нужно понять и принять сердцем, дабы укрепилась его вера, как многое еще скрыто от его взора, купите эту книгу. В ней рассказано о главной иконе храма – иконостасе.
Для прихожан, а также для всех, интересующихся русской духовной культурой.
|
Предисловие
|
Серия книг-альбомов «Зримые свидетели мира незримого. Русский высокий иконостас» предназначена для широкого круга читателей, поскольку представляет русскую икону и как общечеловеческое достояние – памятник культуры и искусства, и как часть литургии – предмет сакральный. Обращаем ваше внимание на то, что вместо слова «иконопись», укоренившегося в нашем языке с той поры, как между иконой и картиной был поставлен невидимый, но ощутимый знак равенства, мы употребляем исконное и точное слово иконописание, закономерно определяющее икону как образное – видимое Священное Писание: родовое различие между картиной и иконой определяется присутствием в иконе благодати Духа Святого и обусловлено ее особым предназначением. Картина как произведение искусства есть орудие познания мира и самопознания человека, в этом мире живущего, она может выступать как средство воспитания человека и обладает целым спектром функций самых разнообразных. Способность производить впечатление, ведущее к богопознанию путем соединения с Духом Господним, свойственна лишь иконе как благодатному образу.
Все иные различия между художественным и благодатным образами вторичны и являются следствием основного.
Моленные персональные иконы – и об этом говорилось и писалось не единожды – являют взору молящегося не тяжелую материальную плоть, но плоть преображенную, прославленную. В то же время, будучи свидетельством воплощения Господня и истинного бытия Его Пречистой Матери, апостолов, сил небесных и всего сонма святых, персональные образы сохраняют документальность в той мере, какая позволяет персонифицировать изображение, но не стесняет его необъятной многогранности.
Вероучительные иконы (прежде всего догматические, но также и священно-исторические, а также притчевые) представляют собою, особенно в поздние предсинодальные времена (не говоря уж о синодальных), некую переходную форму от иконы к картине.
Сравнение иконы и картины, иконописания и живописи сложно и многоаспектно, исследуется во многих издаваемых ныне сочинениях богословов и искусствоведов, так что интересующиеся могут найти книги об иконописании в библиотеках и магазинах.
Для того, кто с детства посещает церковь и знаком с текстами Библии – книгами Ветхого и Нового Завета и иной духовной литературой, в альбомах этой серии интересными могут быть сведения о выдающихся памятниках русского иконописания и особенно – иллюстративный блок. Издатели постарались, чтобы красота и светоносность русской иконы были на этих страницах переданы достойно.
Человеку же светскому, и особенно стоящему на пороге храма, могут быть интересны и полезны пересказанные в доступной форме церковные предания, извлечения из текстов Священного Писания, а также молитвы, связанные с воспроизводимыми образами, о которых рассказано на этих страницах. И, конечно, сведения о чуде русского высокого иконостаса.
Иконостас – это высокая стена, отделяющая алтарь, в котором происходит таинство преложения Святых Даров, от средней части храма, в которой находятся молящиеся. Вопреки распространенному мнению, иконостас не скрывает таинства литургии, а являет их духовному взору человека.
Ученый, изобретатель, богослов отец Павел Флоренский полагал, что ограничение алтаря необходимо, но «возможно только реальностями двойственной способности восприятия»: «Небо от земли, горнее от дольнего, алтарь от храма может быть отделен только видимыми свидетелями мира невидимого, – живыми символами соединения того и другого, иначе – святыми тварями. <...> Они, свидетели, – можно сказать, возникают на границе видимого и невидимого <…> Они – живая душа человечества, которою оно взошло в мир горний, отложив призрачные мечтания при переходе и, восприняв иной мир, при возвращении долу, себя самих преобразили в ангельские образы мира ангельского».
«Это ”облак свидетелей” (Евр. 12:1) – святых, – пишет далее отец Павел, объясняя, что есть иконостас как духовная реальность. – Они обступают алтарь, ими, ”живыми камнями”, построена живая стена иконостаса, ибо они – одновременно в двух мирах и совмещают в себе жизнь здешнюю и жизнь тамошнюю». И продолжает: «Иконостас есть видение. Иконостас есть явление святых и ангелов – агиофания и ангелофания, явление небесных свидетелей, и прежде всего Богоматери и Самого Христа во плоти, – свидетелей, возвещающих о том, что по ту сторону плоти. Иконостас есть сами святые. И если бы все молящиеся в храме были достаточно одухотворены, если бы зрение всех молящихся было достаточно видящим, то никакого другого иконостаса, кроме предстоящих Самому Богу свидетелей Его, своими ликами и своими словами возвещающих Его страшное и славное присутствие, в храме и не было бы. По немощности духовного зрения молящихся, Церкви, в заботе о них, приходится пристраивать некоторое пособие духовной вялости: эти небесные видения, яркие, четкие и светлые, отмечать, закреплять вещественно, след их связывать краскою. Но этот костыль духовности, вещественный иконостас, не прячет что-то от верующих – любопытные и острые тайны, как по невежеству и самолюбию вообразили некоторые, а, напротив, указывает им, полуслепым, на тайны алтаря, открывает им, хромым и увечным, вход в иной мир, запертый от них собственною их косностью, кричит им в глухие уши о Царствии Небесном, после того как оказались они недоступными речи в обыкновенный голос <…> Снимите вещественный иконостас, и тогда алтарь, как таковой, из сознания толпы вовсе исчезнет, закроется капитальною стеною. Но вещественный иконостас не заменяет собою иконостаса живых свидетелей и ставится не вместо них, а – лишь как указание на них, чтобы сосредоточить молящихся вниманием на них».
Русский высокий иконостас сформировался в XIV–XVI веках. В византийских храмах алтарь отделен от открытой части внутреннего пространства храма невысокой преградой. Русский иконостас простирается высоко вверх, почти до сводов. В нем представлены все важнейшие иконы Православной Церкви, и притом в строго определенном порядке, так что иконостас, как храм в целом, как алтарная часть, как росписи на стенах храма, как каждая икона, – это своего рода микрокосмос, подобие горнего мира – рая на земле.
Основные ярусы (ряды, чины), составляющие иконостас, если смотреть снизу вверх, обычно располагаются следующим образом: местный, праздничный, деисус, пророческий, праотеческий.
В центре местного ряда – Царские врата, главный вход в алтарь. На них, как правило, изображено Благовещение (на левой для молящегося створке – Архангел Гавриил, на правой – Дева Мария) и четыре евангелиста. Эти иконы символизируют вход для человечества в рай, открытый Богом Словом – Христом, Благую весть о Явлении Кого Деве Марии возвестил Архангел Гавриил, а всему человечеству – апостолы и евангелисты.
По сторонам от Царских врат располагаются наиболее почитаемые иконы. Это прежде всего обязательные для местного ряда любого, даже самого маленького и сокращенного иконостаса образы Господа Иисуса Христа и Пречистой Его Матери, храмовая престольная икона (в храме Покрова – Покров, в храме Николы Угодника – святителя Николая и т. д.), общерусские святыни и местночтимые, нередко чудотворные иконы. Потому ряд и называется местным.
Главный по значимости ряд высокого иконостаса – это деисусный чин, или деисис. О его составе рассказано в этом выпуске.
Над или под деисусом обычно помещается праздничный ряд. Уже по названию ясно, что в него входят иконы с изображением главных христианских праздников, прежде всего двунадесятых – важнейших для христиан – после Светлого Христова праздника Воскресения – Пасхи. В это число входят непереходящие (с постоянными датами) и переходящие праздники, даты которых зависят от дня Пасхи, вычисляемого каждый год по лунно-солнечному календарю: Светлое Христово Воскресение; Рождество Пресвятой Богородицы; Введение во храм Пресвятой Богородицы; Благовещение Пресвятой Богородицы; Рождество Христово; Крещение, или Богоявление; Преображение Господне; Вход Господень в Иерусалим; Вознесение; Пятидесятница. День Святой Троицы. Праздник сошествия Духа Святого на апостолов; Успение Пресвятой Богородицы; Воздвижение Креста Господня. Праздничный ряд иконостаса представляет Новозаветный благодатный период Церкви. Иконы этого ряда складываются в «годовой литургический круг» самых торжественных событий, в которых отражены этапы спасения человечества.
Пророческий ярус являет «Ветхозаветную церковь от Моисея до Христа, период подзаконный. В центре этого ряда образ Знамения Богоматери» – символ осуществления пророчеств.
Праотеческий ярус представляет первоначальную Ветхозаветную церковь – от праотца Адама до получения Моисеем закона (предзаконный, или дозаконный период). Помещаемый в центре этого ряда образ святой Троицы Ветхозаветной являет древний Завет Бога с человеком и «первое Откровение Триединого Бога».
Русский высокий иконостас не есть элемент декоративного убранства храма. Он открывает человеку картину рая, являемого в алтаре, и воплощает встречное движение Бога к человеку и человека к Богу. В кристально ясной и совершенной композиции иконостаса воплощено великое таинство: «В ответ на божественное откровение снизу вверх идут пути восхождения человека: через принятие евангельского благовестия (евангелисты на царских вратах), сочетание воли человеческой с волей Божией (образ Благовещения здесь и есть образ сочетания этих двух воль), через молитву и наконец через причащение таинству Евхаристии осуществляет человек свое восхождение к тому, что изображает деисисный чин, к единству церкви».
Не все те иконы, о которых будет сказано далее и репродукции которых включены в этот альбом, входили в состав какого-либо иконостаса. Но они представляют собою неотъемлемую и прекраснейшую часть нашего национального наследия – общерусского иконостаса, являющего православному человеку небесных его покровителей, Царствие небесное, Церковь Христову.
|
Содержание
|
Деисусный, или апостольский, чин
|
8
|
Образ Спасителя
|
12
|
Образ Богоматери
|
20
|
Образ святого Иоанна Крестителя
|
24
|
Архангелы Михаил и Гавриил
|
35
|
Апостолы Господни
|
52
|
Святые первоверховные апостолы Андрей Первозванный и Симон-Петр, сыновья Ионины
|
55
|
Святые апостолы Иаков и Иоанн Богослов, сыны Зеведеевы
|
69
|
Деяния и труды святого апостола Павла
|
74
|
Святители
|
83
|
Святитель Василий Великий
|
84
|
Святитель Иоанн Златоуст
|
87
|
Святители Григорий Богослов и Григорий Палама
|
88
|
Святые великомученики
|
91
|
Прославленные деисусные чины в русском иконописании
|
96
|
Высоцкий деисусный чин, 1387–1395, Константинополь
|
98
|
Деисусный чин иконостаса Благовещенского собора
|
108
|
Звенигородский чин преподобного Андрея Рублева
|
128
|
Васильевский чин (деисусный чин иконостаса Успенского собора во Владимире)
|
134
|
Деисусный чин иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры
|
148
|
|
ISBN - 978-5-7793-4151-6
|
|
|
|
Деисусный чин – священный центр высокого русского иконостаса, ибо в нем помещено сердце мира – образ Спасителя. Деисусный, или апостольский, ряд иконостаса в полной мере заслуживает название «чин»: в нем наиболее строго определен основной состав образов и место каждого из них.
|
об авторе
Яковлева Нонна Александровна – доктор искусствоведения, профессор, действительный член Академии гуманитарных наук, член Союза художников, член Ассоциации искусствоведов (АИС). Автор более 130 научных, научно-методических и публицистических работ, в т. ч. книг по истории искусства, учебных пособий, детских книг о Петербурге, о русской исторической живописи, иконе.
|
Книга посвящена деисусному чину, занимающему центральное место в высоком иконостасе русского храма. Иконостас являет таинства литургии духовному взору человека. Расположение святых в деисусе – собственно «чин», порядок, в неизменности которого каждое из лиц имеет свое раз и навсегда определенное место, отвечает организующему принципу церковной иерархии. Число икон в деисусе могло быть весьма значительным. Поскольку смысл слова «деисус» сближается с греческим «деисис» – моление, то и соответствующий ярус иконостаса сформировался и закрепился как ряд молящихся святых, обращенных и жестами, и лицами к центральному образу Иисуса Христа. Данное издание рассказывает об образах, входящих в состав деисусного чина русского высокого иконостаса, а также о прославленных в русском иконописании деисусах, являющихся сокровищами древнерусского искусства.
Книга написана внятным и доступным верующему человеку языком и содержит более 300 высококачественных репродукций древних образов из иконостасов соборов Московского Кремля, Троице-Сергиевой лавры, а также из собраний музеев Москвы, Санкт-Петербурга, Новгорода, Пскова и др.
Если вы принадлежите к тому большинству русских людей, кто сегодня, искренне считая себя православным, с горечью осознает, как много ему еще нужно понять и принять сердцем, дабы укрепилась его вера, как многое еще скрыто от его взора, купите эту книгу. В ней рассказано о главной иконе храма – иконостасе.
Для прихожан, а также для всех, интересующихся русской духовной культурой.
|
Предисловие
|
Серия книг-альбомов «Зримые свидетели мира незримого. Русский высокий иконостас» предназначена для широкого круга читателей, поскольку представляет русскую икону и как общечеловеческое достояние – памятник культуры и искусства, и как часть литургии – предмет сакральный. Обращаем ваше внимание на то, что вместо слова «иконопись», укоренившегося в нашем языке с той поры, как между иконой и картиной был поставлен невидимый, но ощутимый знак равенства, мы употребляем исконное и точное слово иконописание, закономерно определяющее икону как образное – видимое Священное Писание: родовое различие между картиной и иконой определяется присутствием в иконе благодати Духа Святого и обусловлено ее особым предназначением. Картина как произведение искусства есть орудие познания мира и самопознания человека, в этом мире живущего, она может выступать как средство воспитания человека и обладает целым спектром функций самых разнообразных. Способность производить впечатление, ведущее к богопознанию путем соединения с Духом Господним, свойственна лишь иконе как благодатному образу.
Все иные различия между художественным и благодатным образами вторичны и являются следствием основного.
Моленные персональные иконы – и об этом говорилось и писалось не единожды – являют взору молящегося не тяжелую материальную плоть, но плоть преображенную, прославленную. В то же время, будучи свидетельством воплощения Господня и истинного бытия Его Пречистой Матери, апостолов, сил небесных и всего сонма святых, персональные образы сохраняют документальность в той мере, какая позволяет персонифицировать изображение, но не стесняет его необъятной многогранности.
Вероучительные иконы (прежде всего догматические, но также и священно-исторические, а также притчевые) представляют собою, особенно в поздние предсинодальные времена (не говоря уж о синодальных), некую переходную форму от иконы к картине.
Сравнение иконы и картины, иконописания и живописи сложно и многоаспектно, исследуется во многих издаваемых ныне сочинениях богословов и искусствоведов, так что интересующиеся могут найти книги об иконописании в библиотеках и магазинах.
Для того, кто с детства посещает церковь и знаком с текстами Библии – книгами Ветхого и Нового Завета и иной духовной литературой, в альбомах этой серии интересными могут быть сведения о выдающихся памятниках русского иконописания и особенно – иллюстративный блок. Издатели постарались, чтобы красота и светоносность русской иконы были на этих страницах переданы достойно.
Человеку же светскому, и особенно стоящему на пороге храма, могут быть интересны и полезны пересказанные в доступной форме церковные предания, извлечения из текстов Священного Писания, а также молитвы, связанные с воспроизводимыми образами, о которых рассказано на этих страницах. И, конечно, сведения о чуде русского высокого иконостаса.
Иконостас – это высокая стена, отделяющая алтарь, в котором происходит таинство преложения Святых Даров, от средней части храма, в которой находятся молящиеся. Вопреки распространенному мнению, иконостас не скрывает таинства литургии, а являет их духовному взору человека.
Ученый, изобретатель, богослов отец Павел Флоренский полагал, что ограничение алтаря необходимо, но «возможно только реальностями двойственной способности восприятия»: «Небо от земли, горнее от дольнего, алтарь от храма может быть отделен только видимыми свидетелями мира невидимого, – живыми символами соединения того и другого, иначе – святыми тварями. <...> Они, свидетели, – можно сказать, возникают на границе видимого и невидимого <…> Они – живая душа человечества, которою оно взошло в мир горний, отложив призрачные мечтания при переходе и, восприняв иной мир, при возвращении долу, себя самих преобразили в ангельские образы мира ангельского».
«Это ”облак свидетелей” (Евр. 12:1) – святых, – пишет далее отец Павел, объясняя, что есть иконостас как духовная реальность. – Они обступают алтарь, ими, ”живыми камнями”, построена живая стена иконостаса, ибо они – одновременно в двух мирах и совмещают в себе жизнь здешнюю и жизнь тамошнюю». И продолжает: «Иконостас есть видение. Иконостас есть явление святых и ангелов – агиофания и ангелофания, явление небесных свидетелей, и прежде всего Богоматери и Самого Христа во плоти, – свидетелей, возвещающих о том, что по ту сторону плоти. Иконостас есть сами святые. И если бы все молящиеся в храме были достаточно одухотворены, если бы зрение всех молящихся было достаточно видящим, то никакого другого иконостаса, кроме предстоящих Самому Богу свидетелей Его, своими ликами и своими словами возвещающих Его страшное и славное присутствие, в храме и не было бы. По немощности духовного зрения молящихся, Церкви, в заботе о них, приходится пристраивать некоторое пособие духовной вялости: эти небесные видения, яркие, четкие и светлые, отмечать, закреплять вещественно, след их связывать краскою. Но этот костыль духовности, вещественный иконостас, не прячет что-то от верующих – любопытные и острые тайны, как по невежеству и самолюбию вообразили некоторые, а, напротив, указывает им, полуслепым, на тайны алтаря, открывает им, хромым и увечным, вход в иной мир, запертый от них собственною их косностью, кричит им в глухие уши о Царствии Небесном, после того как оказались они недоступными речи в обыкновенный голос <…> Снимите вещественный иконостас, и тогда алтарь, как таковой, из сознания толпы вовсе исчезнет, закроется капитальною стеною. Но вещественный иконостас не заменяет собою иконостаса живых свидетелей и ставится не вместо них, а – лишь как указание на них, чтобы сосредоточить молящихся вниманием на них».
Русский высокий иконостас сформировался в XIV–XVI веках. В византийских храмах алтарь отделен от открытой части внутреннего пространства храма невысокой преградой. Русский иконостас простирается высоко вверх, почти до сводов. В нем представлены все важнейшие иконы Православной Церкви, и притом в строго определенном порядке, так что иконостас, как храм в целом, как алтарная часть, как росписи на стенах храма, как каждая икона, – это своего рода микрокосмос, подобие горнего мира – рая на земле.
Основные ярусы (ряды, чины), составляющие иконостас, если смотреть снизу вверх, обычно располагаются следующим образом: местный, праздничный, деисус, пророческий, праотеческий.
В центре местного ряда – Царские врата, главный вход в алтарь. На них, как правило, изображено Благовещение (на левой для молящегося створке – Архангел Гавриил, на правой – Дева Мария) и четыре евангелиста. Эти иконы символизируют вход для человечества в рай, открытый Богом Словом – Христом, Благую весть о Явлении Кого Деве Марии возвестил Архангел Гавриил, а всему человечеству – апостолы и евангелисты.
По сторонам от Царских врат располагаются наиболее почитаемые иконы. Это прежде всего обязательные для местного ряда любого, даже самого маленького и сокращенного иконостаса образы Господа Иисуса Христа и Пречистой Его Матери, храмовая престольная икона (в храме Покрова – Покров, в храме Николы Угодника – святителя Николая и т. д.), общерусские святыни и местночтимые, нередко чудотворные иконы. Потому ряд и называется местным.
Главный по значимости ряд высокого иконостаса – это деисусный чин, или деисис. О его составе рассказано в этом выпуске.
Над или под деисусом обычно помещается праздничный ряд. Уже по названию ясно, что в него входят иконы с изображением главных христианских праздников, прежде всего двунадесятых – важнейших для христиан – после Светлого Христова праздника Воскресения – Пасхи. В это число входят непереходящие (с постоянными датами) и переходящие праздники, даты которых зависят от дня Пасхи, вычисляемого каждый год по лунно-солнечному календарю: Светлое Христово Воскресение; Рождество Пресвятой Богородицы; Введение во храм Пресвятой Богородицы; Благовещение Пресвятой Богородицы; Рождество Христово; Крещение, или Богоявление; Преображение Господне; Вход Господень в Иерусалим; Вознесение; Пятидесятница. День Святой Троицы. Праздник сошествия Духа Святого на апостолов; Успение Пресвятой Богородицы; Воздвижение Креста Господня. Праздничный ряд иконостаса представляет Новозаветный благодатный период Церкви. Иконы этого ряда складываются в «годовой литургический круг» самых торжественных событий, в которых отражены этапы спасения человечества.
Пророческий ярус являет «Ветхозаветную церковь от Моисея до Христа, период подзаконный. В центре этого ряда образ Знамения Богоматери» – символ осуществления пророчеств.
Праотеческий ярус представляет первоначальную Ветхозаветную церковь – от праотца Адама до получения Моисеем закона (предзаконный, или дозаконный период). Помещаемый в центре этого ряда образ святой Троицы Ветхозаветной являет древний Завет Бога с человеком и «первое Откровение Триединого Бога».
Русский высокий иконостас не есть элемент декоративного убранства храма. Он открывает человеку картину рая, являемого в алтаре, и воплощает встречное движение Бога к человеку и человека к Богу. В кристально ясной и совершенной композиции иконостаса воплощено великое таинство: «В ответ на божественное откровение снизу вверх идут пути восхождения человека: через принятие евангельского благовестия (евангелисты на царских вратах), сочетание воли человеческой с волей Божией (образ Благовещения здесь и есть образ сочетания этих двух воль), через молитву и наконец через причащение таинству Евхаристии осуществляет человек свое восхождение к тому, что изображает деисисный чин, к единству церкви».
Не все те иконы, о которых будет сказано далее и репродукции которых включены в этот альбом, входили в состав какого-либо иконостаса. Но они представляют собою неотъемлемую и прекраснейшую часть нашего национального наследия – общерусского иконостаса, являющего православному человеку небесных его покровителей, Царствие небесное, Церковь Христову.
|
Содержание
|
Деисусный, или апостольский, чин
|
8
|
Образ Спасителя
|
12
|
Образ Богоматери
|
20
|
Образ святого Иоанна Крестителя
|
24
|
Архангелы Михаил и Гавриил
|
35
|
Апостолы Господни
|
52
|
Святые первоверховные апостолы Андрей Первозванный и Симон-Петр, сыновья Ионины
|
55
|
Святые апостолы Иаков и Иоанн Богослов, сыны Зеведеевы
|
69
|
Деяния и труды святого апостола Павла
|
74
|
Святители
|
83
|
Святитель Василий Великий
|
84
|
Святитель Иоанн Златоуст
|
87
|
Святители Григорий Богослов и Григорий Палама
|
88
|
Святые великомученики
|
91
|
Прославленные деисусные чины в русском иконописании
|
96
|
Высоцкий деисусный чин, 1387–1395, Константинополь
|
98
|
Деисусный чин иконостаса Благовещенского собора
|
108
|
Звенигородский чин преподобного Андрея Рублева
|
128
|
Васильевский чин (деисусный чин иконостаса Успенского собора во Владимире)
|
134
|
Деисусный чин иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры
|
148
|
|